In Lebenserinnerungen spiegelt sich wider, wie von älteren Menschen Situationen und Veränderungen in ihrem unmittelbaren Umfeld seit früher Kindheit wahrgenommen und empfunden worden sind. Solch eine subjektive Sicht auf jüngere gesellschaftliche Entwicklungen ergänzt  eine oft als objektiv verstandene Geschichtsschreibung, wobei diese jedoch dem jeweiligen Zeitgeist unterliegt. Da diese Lebenserinnerungen zumeist in den jeweiligen indigenen Sprachen aufgezeichnet worden sind, dienen diese Dokumentationen zugleich auch dem Erhalt bedrohter Sprachen. Beispiele hierzu liegen bislang für Jukagiren und Itelmenen vor.

The remembered past

The life memories of older people reflect how situations and changes in their immediate environment have been perceived and felt by them since early childhood. Such a subjective view of recent social developments thus complements socio-political historical writing, which is based on supposedly objective facts, although it is subject to the respective Zeitgeist. Since these life memories have been recorded in the respective indigenous languages wherever possible, these documentations also serve to preserve endangered languages. So far, examples are given here for Yukaghir and Itelmen.

Воспоминания о жизни

Воспоминания о жизни пожилых людей отражают то, как ситуации и изменения в их непосредственном окружении воспринимались и ощущались ими с раннего детства. Таким образом, такой субъективный взгляд на недавние социальные события дополняет социально-политическую историографию, основанную на якобы объективных фактах, хотя это зависит от соответствующего смысла времен (Zeitgeist). Поскольку эти воспоминания о жизни по возможности записывались на соответствующих языках коренных народов, эти документы служат также сохранению языков, находящихся под угрозой исчезновения. Примеры имеются пока для юкагиров и ительменов.